Елена Немченко - Призраки прошлого [черновик, СИ]
А на улице было уже по-вечернему многолюдно. Веселые фонарщики, со стремянкой подмышкой, передвигались от одного резного столба к другому — мы были совсем недалеко от главной площади и рынка, и местные управители решили разориться на "живой", немагический огонь для ночного освещения улицы. Бред полнейший.
— …как раз закончил! — зудел между тем над ухом Кейн, бурно жестикулируя. — Я нашел брак в плетении! Нужно было всего лишь усложнить схему на пару порядков, замкнуть ее дважды на саму себя, это почти как у ДаярнаЛатта, и все заработало!.. А еще…
— Так! — оборвала я, оглядываясь по сторонам. — Пошли, куда-нибудь в другое место, поговорим.
— К тебе домой? — оживился однокурсник, даже взгляд стал осмысленным.
Я вздохнула.
— Нет, Кейн, надоело мне в четырех стенах сидеть. К фонтану, что ли, пошли. И сними перчатки, умоляю тебя, ты выглядишь в них как маньяк.
Особенно с таким бешеным взглядом.
Кейн рассеянно посмотрел на собственные руки и, воскликнув: "Ой!", принялся неловко их стаскивать. Видимо, мысль навестить коллегу пришла ему в лаборатории, откуда он, не заморчиваясь особо безопасностью с заземлением, и сиганул в неведомую даль.
Как это на него похоже, — вздохнула я, чувствуя себя собакой-поводырем, когда тащила однокурсника к самому популярному месту в Хрустальном — к площади с фонтаном перед Собором. Кейн проявил неожиданный интерес к архитектуре городка моей практики: вертел головой, спотыкался и восхищенно охал.
— У тебя не сложились отношения с пятеркой?
Я от неожиданности замерла на месте, отчего Кейн, не рассчитывавший на подобный эффект, налетел на меня, стукнувшись подбородком о мой затылок.
— С чего ты взял? — возобновляя движение, безразлично переспросила я.
А это он хорошо подметил. Особенно для своей рассеянной личности. Подобный поворот разговора я могла бы ждать от Кира, но оно и ясно, Чувствующий как-никак, но это рассеянное чудо в запачканных перчатках…
Кейн пожал плечами.
— Мне просто показалось, что ты жалеешь, что ушла из своей тройки.
Показалось ему. Раньше что-то не блистал феноменальной интуицией, а тут, нате вам. Неужели на одном из экспериментов руки у Кейна все-таки дрогнули и взрывной волной у него из головы вынесло все лишнее?
— Ты, ведь, жалеешь? — повторил вопрос он, и в глазах его промелькнули искры интереса. Ну, точно. Последствия взрыва в лаборатории или отравления ядовитыми парами, больше я не знаю как это объяснить.
— Не знаю… Не совсем. — Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что в самом деле не жалею. Хотелось бы, конечно, чтобы с пятеркой все сложилось несколько иначе, но вот дикого желания сорваться с места и бежать, неважно куда, лишь бы подальше — не было. Пожалуй, так относятся к членам семьи, непутевым, раздражающе скрытным, отбрыкивающимся от родства, но все равно своим.
Талантливый ученый терпеливо молчал, а, может, просто увлекся окружающими красотами — голыми ветками стриженых кустов, да осколками разбитого тротуара.
Я собиралась добавить что-то в меру дипломатичное, чтоб закрыть тему, но вместо этого сказала:
— Я еще надеюсь, что все наладиться. А как у них дела?
— Э? — встрепенулся однокурсник, оборачиваясь. — У Илян и Ура? У них все хорошо. Сначала они потерянными выглядели, ну, так это и естественно, все планы рухнули, пришлось подыскивать новые варианты для практики. Они сейчас разбежались, вроде бы. Ур вроде как помотался по Наладару, потом, вроде, в Академию вернулся. Преподавателем, вроде.
Да что он заладил, в самом деле, "вроде", да "вроде".
— А Илян дома. Вроде бы.
Очередное употребление слова-паразита я пропустила мимо ушей, задумавшись о другом. Ур-преподаватель, это оружие массового поражения, но в большей степени меня удивило другое. С чего бы это Илян запираться дома сразу после окончания Академии? Она никогда не была затворницей, да и интровертом тоже, так с какого перепугу ей вдруг в голову взбрело "уйти в отставку"? Насколько я помню, к выходам в свет она привычна с детства и не способна от них отказаться даже за мешок горького шоколада, который она любит безмерно.
Тут же вспомнилось наше с ней не слишком хорошее расставание, мое неподобающее поведение и сопутствующие этому события, но никаких подробностей об Илян однокурсник не знал, так что пришлось довольствоваться этой малостью.
Уже у фонтана, в который друг традиционно едва не окунулся, запутавшись в собственных ногах и когда мы наконец-то нашли свободную лавочку (а скорее, нам ее попросту уступили, приметив красные туники и личные знаки с буковкой "М") перспективный ученый опомнился.
— Ция! — выпалил он, — мы забыли твою подругу с лисьим именем!
Впечатленная тем, что он вообще ее заметил, а тем более обратил внимание на имя, я недоверчиво переспросила:
— Это ты про ВильАяну что ли? — Ох, если бы ее можно было забыть, как клач, в безлюдном месте, у нас с Каролем не было бы проблем. — Кейн, я едва от нее отделалась. Ты очень вовремя появился, честно говоря. — Парень непонимающе похлопал глазками, потому что его проблемой всегда было не отделаться от кого-то, а обнаружить, что к нему кто-то пристал. А я, помолчав, хмыкнула. — Ты какой-то странный сегодня. И, да, ты так и не пояснил, каким ветром тебя занесло в Хрустальный.
— Я тебя искал, — не замечая голимой очевидности, простодушно ответил Кейн. — И я рад, что ты согласилась поучаствовать в официальной презентации. Мне никак не верилось, что ты согласишься. У тебя, должно быть, очень много дел в новой пятерке, но…
Я удивленно приподняла бровь.
— Я согласилась? На что?
— Как на что? Помочь мне провести прилюдную демонстрацию нового плетения! Совет его уже протестировал, испытал и одобрил, так что это чистая формальность. Я не хотел в этом участвовать, но Совет настоял и обещал подобрать мне надежного помощника. Я выбил эту должность для тебя. Мы ведь вместе начинали.
Э?
— Кейн, так ты о том самом плетении? — Я вспомнила конец учебного года, суматошные предвыпускные месяцы и с изумлением обнаружила, что те времена кажутся мне почти что прошлой жизнью — далекой-далекой, как переходный возраст для девятисотлетней старушки. — Здорово!
Парень смущенно заулыбался.
— Мне за раскладку ЦиКе Магистра дают, уже документы забрали.
То что забрали — это правильно. Сам бы он их никогда не собрал, плюнув на эту "никому не нужную мирскую суету".
Иной бы прыгал выше потолка от счастья. Не прошло и года после окончания Академии, а нашему гению дают степень. А его только формулы, да плетения интересуют. Совершенно ненормальный человек! Или, наоборот, самый что ни на есть здравомыслящий.
